«Мама, ты что, сказок не читала? Ведь если папа умер, ты должна срочно найти его, поцеловать — и все! Он оживет!»
«Т ам така-а-а-я девочка!» — едва выдохнул Юра, и многоголосое эхо мигом пронеслось по театру, заглянув во все закоулочки, обрастая по дороге небылицами, и вернулось громоподобным: «Степанов влюбился!» И «фоменки» — не мастерская Петра Наумовича, не театр — а одна большая дружная семья, будто по команде «Все — на примерку!», побросав дела, позапрыгивали в автобус.
И отправились на съемную квартиру, где располагалась первая швейная мастерская театра. А как иначе — любимый Степа, душа семейства, гуляка и балагур — кажется, попался! Кто ж такую «примерку» пропустит!
Они вылетели из автобуса как пробка из шампанского. Ровно в этот момент я, собравшись уходить, открываю дверь — передо мной шеренга, все в одном, первом ряду, разве что не затянули: «Бояре, а мы к вам пришли, бояре, мы невесту выбирать!»
— Извините, тороплюсь, нужно уезжать, девочки вами займутся, — сказала я и двинулась по лестнице мимо «бояр».
— Так нам с вами по пути! Карету — к подъезду!
— взмахнул рукой Степанов. — Вам, кстати, куда?
Примерка костюмов к спектаклю театра была сорвана, но состоялась другая «примерка» для другой премьеры — спектакля нашей с Юрой жизни. Чем не сватовство? Только ни о чем таком я тогда не думала.
Мне — девятнадцать. Я приехала из своего Волгодонска в Москву на новогодние праздники, встретила нежданно-негаданно подругу-художницу, той как раз новый театр предложил костюмы для премьерного спектакля сделать, а у нее швейного цеха нет. А я, говорю, кто? Я ж как раз швейное училище окончила. Подтянули еще двух землячек, сняли квартиру — и готова мастерская. И давай строчить.
Девчонки жужжали в оба уха: — Ты что, слепая, не видишь, как он на тебя смотрит?
— Да где ж смотрит, когда он из ванной не вылезает, то и дело сморкается и чихает, — посмеивалась я над Юриной аллергией на нашу кошку.
Несмотря на ужасающий цинизм нашего времени, уверена: всякая девочка и сегодня непременно рисует в мечтах картины судьбоносной встречи с алыми парусами.
Ну ладно, пусть он не Ален Делон, он другой, неведомый избранник, но уж точно никак не коренастый, лысеющий и с брюшком.
Девицы мои продолжают меня локтями пихать, мол, не упусти. Я упорно твердила: «Чего пристали? Подумаешь — смотрит. Пусть актер, пусть талантливый, но не орел! Не мой типаж!» Не зная, что такое любовь, мы ориентируемся на стереотипы и — ох как часто — проходим мимо своей судьбы.